В мире бизнеса действует простое правило: крупные компании со временем поглощают мелкие или ослабленные на фоне каких-либо собственных неудач. Именно это и произошло с японской компанией Sharp, которая в последние годы погрязла в долгах. В битву за некогда популярного производителя электроники вступили сразу две стороны: японский государственный фонд Innovation Network Corporation of Japan (INCJ) и тайваньский гигант Foxconn.

Руководство Sharp оказалось перед действительно непростым выбором. С одной стороны, госкорпорация предлагает 2,6 миллиарда долларов, а также долгосрочный план во выходу из финансового пике, включающий в себя объединение нескольких подразделений Sharp с конкурирующими компаниями вроде Japan Display и Toshiba, а также реструктуризацию 4,4-миллиардного долга компании, путём превращения части задолженности в дополнительные ценные бумаги для акционеров. С другой же стороны — тайваньский гигант Foxconn, который предлагает в два раза больше денег (чуть более 5 миллиардов долларов), а также полное погашение накопившихся долгов Sharp. Но это идёт вразрез с позицией японских властей, ведь тем не по душе, что японские технологии попадут в руки иностранцев.

Руководство Foxconn попыталось успокоить японских политиков и уверило последних, что не планирует перестановок или замен в топ-менеджменте Sharp в случае приобретения компании. Но японцы остаются непреклонными в своём решении и продолжают настаивать на том, чтобы производитель электроники остался исключительно японской компанией. Это уже не первый случай, когда Foxconn пытается купить Sharp. Переговоры уже велись в 2012 году, но тогда они провалились. Сейчас же, после публикации новости о переговорах двух компаний, акции Sharp мгновенно подорожали на 20%. Что в итоге решат руководители японской компании – покажет время.

Сегодня мы представляем вашему вниманию 130-й выпуск передачи #этоинтересно, в котором закончим говорить о самых необычных роботах 2015 года. А именно речь пойдет о BB-2, Motoman MH24, RoboHon и других. Приятного просмотра!

Для научной фантастики это обычная тема, но миграция на другие планеты нашей Солнечной системы на деле будет куда сложнее и серьезнее, чем вы могли бы представить. Великий русский ученый, намного опередивший свое время, Константин Эдуардович Циолковский, хорошо выразил идею необходимости заселения других частей нашей галактики: «Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно оставаться в колыбели». Эта идея прочно вошла в обиход фантастов и скоро должна стать смыслом будущего человечества. Путешествие к звездам часто называют судьбой человечества, мерой успеха как вида. Но за сто лет с тех пор, как такое будущее было нам предложено, мы поняли, что расселение по галактике вообще может оказаться непосильным для человечества делом.

Проблема, которая объединяет все другие проблемы, сопряженные с этой идеей, это огромный размер Вселенной, который люди не осознавали, задумывая отправиться к звездам. Тау Кита, одна из ближайших к нам звезд, находится в 12 световых годах от нас — в 100 миллиардов раз дальше от Земли, чем наша Луна. Большая количественная разница превращается в качественную; мы просто не можем отправить людей на такое огромное расстояние в космическом корабле, поскольку космический корабль будет слишком бедной средой, чтобы поддерживать многовековую жизнь людей на корабле. Вместо космического корабля, мы хотели бы создать нечто вроде ковчега для путешествий в космосе, который будет достаточно большим, чтобы поддерживать сообщество людей, растений и животных в полностью замкнутой экологической системе.

При этом он должен быть достаточно мал, чтобы разогнаться до относительно высокой скорости, тем самым уменьшив время воздействия космической радиации на путешественников и возможные поломки в ковчеге. Все приводит к тому, что чем больше ковчег, тем лучше, но, опять же, чем он больше, тем больше топлива он должен нести, чтобы добраться до пункта назначения. И если делать его меньше, появятся проблемы с метаболическим потоком и экологическим балансом. Островная биогеография указывает на проблемы, которые могут возникать вследствие миниатюризации, но изоляция космического ковчега будет намного сильнее изоляции любого из островов на Земле. Императивы дизайна большого и малого пересекаются, убивая любой из промежуточных и возможных в обозримом будущем проектов.

Биологические проблемы, которые могут вырасти из кардинальной миниатюризации, упрощения и изоляции ковчега, вне зависимости от его размера, должны включать возможное воздействие на наши микробиомы. Мы не автономные единицы; восемьдесят процентов ДНК в наших телах — это ДНК не человека, а обширного разнообразия небольших существ. И это разнообразие живности выполняет функцию динамического поддержания нашего здоровья, опираясь на сложную систему, включающую процессы на поверхности Земли, гравитацию, магнитные поля, химический состав, атмосферу, инсоляцию и бактериальный фон. Путешествие к звездам означает избавление от всех этих переменных и попытку заменить их искусственными. Какие параметры будет невозможно заменить, мы не знаем, поскольку смоделировать всю эту картину невероятно трудно. Любой космический ковчег начнется с эксперимента в лаборатории, в котором будут участвовать подопытные животные. Первое поколение людей на корабле окажется там по собственному желанию, но их потомки уже нет. И поколения потомков будут рождаться в крохотных комнатах, в триллионы раз меньших, чем Земля, и шанса сбежать у них не будет совершенно.

В этой радикально уменьшенной среде придется соблюдать строгие правила, чтобы не поставить под угрозу эксперимент. Воспроизводство перестанет быть правом выбора, поскольку популяцию в ковчеге придется поддерживать на минимальных и максимальных значениях. Многие работы будут обязательными, чтобы ковчег работал, поэтому и работа сама перестанет быть правом выбора. Жесткие ограничения могут привести к появлению норм поведения. Положение на корабле будет напоминать тоталитарное государство.

Конечно, в области социологии и психологии трудно делать прогнозы, поскольку человек привыкает ко всему. Но как показала история, люди плохо реагируют на жесткие государственные и социальные системы. Дополните эти социальные ограничения постоянной изоляцией, изгнанием с родной планеты и возможными проблемами со здоровьем, и вероятность проявления психологических и умственных трудностей будет весьма высока. Сложно представить, как такое общество будет стабильным.

И все же в натуре человека лежит изобретательность и адаптируемость. Вполне возможно, что все изложенные проблемы будут решены, и люди в замкнутом пространстве ковчега успешно достигнут ближайшей планетарной системы. Тогда их проблемы только начнутся.

Любое планетарное тело, которое путешественники попытаются заселить, будет либо живым, либо мертвым. Если на нем будет жизнь, контакт с инопланетной биологией может быть фатальным, в противном случае потребует тщательного исследования. С другой стороны, если планетарное тело инертно, новоприбывшие должны будут терраформировать его, используя местные ресурсы и энергию, которую привезут с собой. Все будет раскачиваться крайне медленно, возможно, на протяжении веков, и все это время людям придется жить в ковчеге или его эквиваленте на поверхности чужой планеты.

Возможно также, что новоприбывшие не смогут сказать, живая планета или мертвая, как мы сейчас с Марсом. Они все так же столкнутся с проблемой, но не будут знать, какое из двух решений повлечет плохие последствия, что замедлит процесс решения проблемы.

В заключение можно сказать, что межзвездное путешествие будет представлять чрезвычайно трудные для решения проблемы, а прибытие в другую звездную систему — другой набор проблем. Все вместе эти проблемы могут быть вполне решаемы, но с огромным трудом, что существенно снижает шансы колонистов на успех. Неизбежные неопределенности указывают на необходимость мощной этической базы перед началом такого проекта. Для начала нам стоило бы создать и продемонстрировать устойчивую цивилизацию людей на Земле, достижение которой позволит нам узнать, как построить жизнеспособную экосистему ковчега. Затем нам придется много лет обкатывать ковчег вокруг нашего Солнца, изучая возможные поломки или стабильность корабля в целом, пока не убедимся, что он сдюжит. И третье, нам придется провести изрядное количество роботизированных миссий на ближайшие планетарные системы, чтобы узнать, можно ли на них теоретически основать колонию.

Пока не будут пройдены все эти шаги, люди не смогут успешно отправиться и заселить другую звездную систему. Сама подготовка к этому — проект на много веков, и от ее успеха зависит первый шаг, который приведет нас к созданию стабильной и долгосрочной цивилизации. Но если мы не достигнем стабильности на собственной планете, нет и быть не может никакой планеты Б.

Специализирующаяся на борьбе с вредителями компания Bird-X разработала автономный квадрокоптер ProHawk UAV, способный патрулировать указанную область и регулярно издавать звуки, отпугивающие птиц. Высокотехнологичная альтернатива старым добрым пугалам может защитить от вредоносных птиц гораздо большую площадь.

ProHawk UAV был создан похожим на хищника, кружащего вокруг своих владений и издающего звуки хищных птиц, а также испуганные и наполненные болью крики других птиц. Дрон использует GPS для полёта по заранее спланированному маршруту, а также способен самостоятельно взлетать и садиться. Тем не менее владельцу дрона придётся самостоятельно устанавливать его на зарядку после каждой посадки, но использование станций беспроводной зарядки наподобие SkySense позволит дрону автономно патрулировать на протяжении всего дня.

Созданный из карбона дрон также может управляться с помощью пульта дистанционного управления, позволяя вам гоняться за стаями птиц, когда у вас будет подходящее настроение. Хотя дрон ещё не поступил в продажу, Bird-X позволит взять его в лизинг с контрактом на обслуживание.

Патрулирующий квадрокоптер с голосом ястреба — отличный способ держать птиц подальше от урожая. По крайней мере до тех пор, пока за квадрокоптером не придёт настоящий хищник.

По материалам Popular Mechanics

Стандартная космология — то есть теория Большого Взрыва с ее ранним периодом экспоненциального роста, известного как инфляция — является преобладающей научной моделью нашей Вселенной, в которой совокупность пространства и времени раздулась из очень горячей и плотной точки в гомогенный и постоянно расширяющийся простор. Эта теория объясняет множество физических явлений, которые мы наблюдаем. Но что, если мы не все знаем о ней?

Новая теория физиков Брукхейвенской национальной лаборатории, Национальной ускорительной лаборатории Ферми и Университета Стоуни Брук, опубликованная 18 января в Physical Review Letters, допускает существование короткого периода вторичной инфляции, который мог бы объяснить рассчитанное количество темной материи, существующей во всем космосе.

«Вообще, фундаментальная теория природы может объяснить некоторые явления, но не всегда приводит нас к нужному количеству темной материи, — говорит Хуман Давудьясл, руководитель группы теории высоких энергий в Брукхейвенской национальной лаборатории и автор работы. — Если у вас оказывается слишком мало темной материи, вы можете предложить другой источник, но вместе с ним появится много проблем».

Измерение количества темной материи во Вселенной — нелегкая задача. В конце концов, она темная и не взаимодействует с обычной материей привычным образом. Тем не менее гравитационные эффекты темной материи позволяют ученым весьма точно оценить ее количество. Лучшие оценки показывают, что она составляет порядка четверти объема массы-энергии Вселенной, тогда как обычная материя — из которой состоят звезды, наша планета и мы — составляет всего 5%. Темная материя — преобладающая форма вещества во Вселенной, и это заставляет физиков разрабатывать теории и эксперименты для исследования ее свойств и поиска пути ее происхождения.

Некоторые теории, которые элегантно объясняют странности в физике, — к примеру, чрезмерную слабость гравитации по сравнению с другими фундаментальными взаимодействиями, электромагнитным, сильными и слабыми ядерными силами — нельзя принять целиком и полностью, поскольку они предсказывают наличие большего количества темной материи, чем показывают эмпирические наблюдения.

Эта новая теория решает эту проблему. Давудьясл и его коллеги добавили еще один шаг общепринятой последовательности зарождения пространства и времени.

В стандартной космологии экспоненциальное расширение Вселенной под названием космическая инфляция начало примерно через 10^-35 секунд после начала времени. Взрывное расширение космического пространства продлилось сущие доли секунды и привело к появлению горячей Вселенной, которая начала остывать и остывает по сей день. Когда возраст Вселенной был от нескольких секунд до минуты — то есть она достаточно остыла — началось образование легких элементов. Но между этими пунктами могли быть и другие инфляционные интерлюдии, считает Давудьясл.

«Они точно не были такими мощными или жестокими, как первоначальная инфляция, но внесли свой вклад в распределение темной материи», — говорит ученый.

В начале, когда температуры достигали миллиардов градусов в относительно небольшом объеме пространства, частицы темной материи могли сталкиваться между собой и аннигилировать после контакта, передавая свою энергию стандартным составляющим частиц материи вроде электронов и кварков. Но по мере того, как Вселенная продолжала расширяться и остывать, частицы темной материи встречались все реже и реже, и темп аннигиляции не мог идти в ногу с темпом расширения.

«В этот момент обилие темной материи уже было запечено в пирог, — говорит Давудьясл. — Не забывайте, что она очень слабо взаимодействует. Поэтому аннигиляция не может поддерживать значительный темп при низких температурах. Самоаннигиляция темной материи становится неэффективной довольно быстро, и количество частиц темной материи замораживается».

Однако чем слабее взаимодействия темной материи, тем менее эффективна аннигиляция и тем больше должно быть конечное обилие частиц темной материи. И поскольку эксперименты накладывают все более строгие ограничения на силу взаимодействий темной материи, некоторые из современных теорий приходят к переоценке количества темной материи во Вселенной. Чтобы привести теорию в соответствие с наблюдениями, Давудьясл и его коллеги предположили, что имел место другой инфляционный период, подпитываемый взаимодействиями в «скрытом сегменте» физики. Этот второй период инфляции, более мягкий, характеризуется быстрым увеличением в объеме и должен был ослабить изобилие первичных частиц, потенциально оставив Вселенную с той плотностью темной материи, которую мы наблюдаем сегодня.

«Это определенно не вписывается в стандартную космологию, но вы должны признать, что Вселенная может и не укладываться в стандарт вещей, который мы придумали, — говорит ученый. — Впрочем, мы не собирались создавать нечто сложное. Мы показали, как с помощью простой модели и наличия короткого периода инфляции в ранней Вселенной можно было бы прийти к тому количеству темной материи, которое мы наблюдаем сейчас».

Доказать эту теорию — совершенно другое дело. Давудьясл говорит, что может быть способ изучения самых слабых взаимодействий между скрытым сегментом физики и обычной материи.

«Если эта вторичная инфляция имела место, ее можно охарактеризовать энергиями в пределах досягаемости экспериментов на ускорителях вроде коллайдера релятивистских ионов (RHIC) и Большого адронного коллайдера», говорит он. Только время покажет, проявятся ли признаки скрытого сегмента в столкновениях на этих коллайдерах или на других экспериментальных установках.

Астрономы нашли ряд убедительных, хотя и косвенных доказательств, указывающих на существование огромного невидимого мира, который лежит в далеких пределах пояса Койпера. Новая планета — девятая в Солнечной системе — должна быть суперземлей, то есть раз в десять превышать Землю по размерам. Откуда такая махина взялась на задворках нашей родной системы и что теперь с ней делать (да и как ее искать), сейчас и поговорим.

Благодаря телескопу Кеплера астрономы обнаружили порядка 2000 новых миров, которые вращаются у звезд в десятках или даже сотнях световых лет от Земли, всего за 20 последних лет. В своей сумме, все эти миры, безусловно, ценны для науки, и, казалось бы, добавить еще один мир в копилку — чего уж там. Если бы не одно но: на днях Калифорнийский технологический институт объявил, что новый мир является частью нашей Солнечной системы — места, которое, как мы думали, мы хорошо исследовали.

Оказывается, нет: в анализе, принятом к публикации в The Astronomical Journal, планетологи Калифорнийского технологического института Константин Батыгин и Майк Браун, представили мощные косвенные доказательства существования крупной, еще не открытой планеты, возможно, в 10 раз массивнее Земли, вращающейся в Солнечной системе за пределами Плутона. Ученые вывели свои доказательства из аномалий в орбитах горстки наблюдаемых небольших тел.

«Я давно не был так взбудоражен», — говорит Грег Лафлин, эксперт по образования и динамике планет в Калифорнийском университете в Санта-Крус, не принимавший участия в исследовании.

Этот объект, который ученые условно назвали «Девятой планетой», не подходит ближе чем на 30,5 миллиарда километров к Солнцу, что в пять раз дальше среднего расстояния до Плутона. Несмотря на свои огромные размеры, планета очень тусклая, поэтому неудивительно, что никто ее пока не обнаружила.

Все указывает на то, что там что-то есть. «К сожалению, — говорит Браун, — мы пока ничего не обнаружили». Но доказательства настолько сильные, что другие эксперты в отрасли очень серьезно приняли их находку. «Думаю, они достаточно убедительны, — говорит Чад Трухильо из Обсерватории Джемини на Гавайях. Дэвид Несворный, теоретик Солнечной системы из Юго-Западного исследовательского института в Боулдере, штат Колорадо, также впечатлен. «Эти ребята очень хороши, — говорит он. — Они делают хорошее дело».

Странные орбиты

Батыгин и Браун не первыми говорят о присутствии дополнительной планеты в Солнечной системе. В 2014 году Трухильо и Скотт Шеппард из Научного института Карнеги изложили в Nature, что их собственное открытие небольшого объекта 2012 VP113, наряду с существованием ранее идентифицированных тел во внешней Солнечной системе, указало на присутствие возможного тела планетарных размеров. Особым аргументом стал неопределенный параметр их орбит, известный как «аргумент перигелия» — отношение между временем ближайшего подхода тела к Солнцу и временем прохождения через плоскость Солнечной системы. Объекты, определенные Шеппардом и Трухильо, имели странные похожие аргументы перигелия, словно на него влияла гравитация чего-то невидимого. «Мы заметили нечто странное, — говорит Трухильо, — и решили, что кто-то должен будет исследовать этот момент дальше».

Несколько групп так и поступили, в результате чего слухи о скрытой планете стали чуть правдоподобнее, но от этого не менее спорные. Однако новый анализ приводит кардинальные доводы «за». Сходство аргументов перигелия оказалось «всего лишь верхушкой айсберга», говорит Батыгин.

Первое, что он сделал вместе с Брауном, был анализ данных Трухильо и Шеппарда свежим взглядом. «Мы заметили, — говорит Батыгин, — то, что длинные оси орбит этих объектов попадают в один квадрант неба». Другими словами, они указывают в одном направлении. Но это лишь полдела; два тела могут иметь похожие аргументы перигелия, даже если их орбиты не являются физически подобными. Но когда Браун и Батыгин проложили их орбиты между другими объектами внешней Солнечной системы, они обнаружили, что формы их сильно вытянутых эллиптических орбит были тесно связаны.

«Как можно было упустить нечто подобное? — задается вопросом Браун. — Да, так можно подумать. Это тот случай, когда мы с носом зарылись в данные, никогда не оглядывались и смотрели на Солнечную систему сверху. Я поверить не мог, что такое ни разу не замечали раньше. Это нелепо».

Направленность орбит стала мощным указанием на то, что что-то физически влияет на эти далекие объекты.

«Сначала мы решили, что там не может быть планеты — это невероятно», говорит ученый. Поэтому они рассмотрели наиболее вероятную альтернативу — ледяные объекты пояса Койпера за пределами Плутона естественным образом образовали такую форму, подобно тому как галактики вытягивали себя под действием гравитации из космического облака газа, возникшего в результате Большого Взрыва.

Проблема такого сценария, как поняли авторы, в том, что поясу Койпера недостает массы, чтобы такое произошло. И когда ученые рассмотрели «невероятный» сценарий с планетой, их модели образовали абсолютно правильные вытянутые орбиты. Это также раскрыло кое-что еще: гравитация гигантской планеты должна была привести к совершенно независимому ряду объектов, орбиты которых не упорядочены между собой, но смещены по сравнению с орбитами планет — до 90 градусов от плоскости Солнечной системы или даже больше.

«Это показалось совершенно нелепым, — говорит Батыгин, — но когда Майк об этом сказал, я подумал, что видел нечто подобное в данных». Очень скоро наблюдатели обнаружили с полдесятка подобных объектов, и никто не представил внятного объяснения, как они там оказались. Модель Батыгина и Брауна это объясняет.

«Тот факт, что они вывели две новых независимых линии доказательств, говорит в пользу новой планеты», — говорит Лафлин.

Суперземля

Планета, которая лучше всего подходит по данным, должна быть в 10 раз массивнее Земли — что помещает ее в категорию так называемых «суперземель», которых крайне много вокруг других звезд, но до сих пор не обнаруживалось в нашей собственной Солнечной системе. Также она должна быть меньше Нептуна, четвертой по величине планеты, вращающейся вокруг Солнца, с массой в 17 земных. Вероятнее всего, ее орбита должна быть сильно вытянута, и в ближайшей точке к Солнцу планета будет в 35 миллиардах километров, а в дальнейшей — в три-шесть раз дальше.

Даже на таком огромном расстоянии «Девятую планету» в принципе могут обнаружить существующие телескопы — к примеру, японский телескоп «Субару» на Гавайях, у которого не только огромное зеркало для ловли тусклого света, но и широкое поле зрения, которое позволит ученым эффективно сканировать большие участки неба. «К сожалению, мы не владеем «Субару», — говорит Браун, — а значит, вряд ли будем среди тех, кто ее найдет. Поэтому говорим всем, где ее искать».

И все же пока астрономы не убедятся воочию в существовании «Девятой планеты», ее не существует. «Я очень подозрительно отношусь к заявлениям о существовании дополнительной планеты в Солнечной системе, — говорит Хэл Левинсон из Юго-Западного института. — За свою карьеру я слышал очень много таких заявлений, и все они были ошибочными». Но признает, что орбитальное выравнивание трудно отрицать. «Что-то его создает. Но нужно изучить подробнее, что именно».

В целом, однако, планетологи взволнованы перспективой такого крупного открытия. «Когда я был молод, — говорит Шеппард, — мы думали, что все крупные планеты уже обнаружены. Было бы очень волнительно и удивительно узнать, что мы ошибались».

Настроение астрономического сообщества можно прекрасно описать словами британского астронома Джона Гершеля, которые он сказал Британской ассоциации содействия развитию науки, выступая 10 сентября 1846 года. Тогда орбита Урана вела себя странно, предполагая наличие неизвестной массивной планеты. Говоря о загадочном объекте, Гершель сказал:

«Мы видим ее, как Колумб видел Америку с берегов Испании. Ее движения почувствовались по далеко идущей линии нашего анализа, которую трудно было увидеть глазами». Спустя две недели был обнаружен Нептун, именно там, где и предсказывали расчеты теоретиков.

Независимо от того, кто вы и насколько чистоплотны, в вашем доме помимо вас проживают более 10 тысяч насекомых. Для страдающих инсектофобией это может быть сущим кошмаром, но избежать этого, увы, невозможно. Но не бойтесь: они не причинят вам никакого вреда (по крайней мере большая их часть).

В результате изучения 50 жилых домов в Северной Каролине исследователи обнаружили от 32 до 211 видов насекомых в каждой квартире, живущих в разных укромных уголках. Многие насекомые обитали в мебели, и большая часть из них настолько мала, что вы едва ли когда-либо их замечали.

Результаты исследования были опубликованы в журнале PeerJ. Исследование считается самым точным на сегодня и является весьма репрезентативным, несмотря на то что было проведено лишь в одном американском штате. Таким образом, в среднем в жилом доме живёт около 100 видов насекомых.

Самые многочисленные наши сожители — муравьи, кожееды, пауки, сеноеды, детритницы, тараканы и цикадки. При этом самыми «густо заселёнными» комнатами оказались кухня, гостиная и подвал. Интересен факт, что из 554 исследованных комнат полностью «безжизненными» оказались лишь четыре ванных и одна спальня.

Но не спешите вызывать дезинсекторов. В конце концов, насекомые жили на Земле задолго до появления человека, и мы должны проявлять уважение к их «почтенному возрасту».